Цитата(Vladimir @ 27.11.2011, 12:46)
Так оно и есть.
Сначала я думал, что
или не умеют,
или не знают,
или не хотят ....
На самом деле, там всё сложнее.
Описывать не буду, так как эту тему на нашем форуме ОНИ (эти господа) уже изучают.
С первых номеров «Проталины» звучит эта тема. Тема войны между Германией и Россией. Их разделила кровавая межа войны. Но как-то сама собой возникла и крепла год за годом связь, когда-то казавшаяся невозможной. Сегодня уже понятно, что нет и не может быть вражды между народами. Всех объединяет историческое осознание общей ответственности перед будущими поколениями.
Именно этими интонациями и пронизаны многие публикации журнала. Те, кто отстоял мир, наши ветераны, сами до сих пор находятся как бы в состоянии войны, потому что не закончен счет утратам, не обретена достойная жизнь, нет никакой уверенности в завтрашнем дне.
Зато день за днем звучит истинная правда, которую тщательно и неуклонно скрывали особые архивы. С удивлением и большим опозданием узнаем мы о тех, кто вскоре после падения Берлинской стены искренне, щедро и зачастую безымянно помогали российским солдатам, уцелевшим в той великой и страшной войне, помогали в госпиталях, в домах престарелых и инвалидов и даже в детских приютах. Из личного опыта нашего автора Виктора Максимова документально засвидетельствовано — во многом нам помог простой немецкий народ. К этому открытию люди приходили долго и трудно.
Виктор Максимов — наш земляк, инвалид войны. Он когда-то мальчишкой рвался на Отечественную, пытаясь приписать себе недостающий год. Не вышло. Лютой зимой 1941—1942-го помогал разгружать вагоны с углем. В июне 1943-го все-таки попал на фронт. Был пехотинцем, артиллеристом, пока не получил тяжелое ранение. А как рвался к Берлину! Поседел Максимов в 20 лет. Беззаветно веря в дело коммунизма, поступил в университет марксизма-ленинизма при горкоме ВКП(б), где получил «красные корочки» и в актовом зале искренне благодарил великого товарища Сталина за возможность познания истинной истории. Защитил и диплом экономиста. И даже нацеливался на защиту диссертации, но попал в «неблагонадежные» за недостаточную «политическую грамотность».
Ранение не оставляло его в покое. Скитаясь по госпитальным койкам, Максимов увидел жизнь как бы снизу. И ужаснулся. Перед ним страница за страницей открывалась подлинная правда жизни и войны. Примириться с увиденным он не мог. Выбрал дорогу поиска и борьбы. Искренний и честный рассказ об этой дороге мы публикуем на наших страницах.
«Проталина»
Виктор Максимов
О черепах и вечном огне Вспомнил я, как в семидесятые годы под Воронежем возле села Семилуки, что на берегу реки Дон, проезжая на машине вдоль дороги, увидел разбросанные человеческие черепа и ужаснулся! Стал выяснять у сельчан — откуда черепа? Знал, что в этих местах во время войны шли тяжелые бои. Толпившиеся в очереди возле магазина местные жители очень спокойно мне объяснили:
— Да ты чего подумал? Это не наши. Это черепа немецких солдат, вокруг деревни полно их. Ребятишки в футбол ими играют.
«Не наши», — уяснил я себе.
Пришло время, и вот я вместе с немцами сижу в одном «окопе»: собираю гуманитарные дарения, пакую вещи, помогаю доставлять их в Россию для госпиталей, своим старым солдатам. Это сотни тонн жизненно важных медикаментов, всего, что помогает облегчить и продлить жизнь ветеранам. В Дрездене я вместе с немецкими ветеранами возлагаю цветы на могилы наших солдат: кладбище ухожено немцами.
Помню, при Брежневе по всему Советскому Союзу, в городах, селах, поселках возникали обелиски, мемориалы с Вечным огнем и с именами погибших воинов. Большинство из них ушло в забвение, а «вечные» огни погасли... Развалился и мемориал возле села Семилуки, открытие которого в свое время транслировали по всесоюзному телевидению.
И решил я поискать места захоронения немецких солдат на Урале. Поговорил с ветеранами. Передумалось тогда многое. В конце концов решили открыть первое кладбище немецких военнопленных в поселке Уралниисхоз под Екатеринбургом. Откровенно говорю сейчас об этом: тогда, в 1995 году, дело это было необычным и могло иметь непредсказуемые последствия.
У местных жителей это не вызывало беспокойства. Немцы в поселке были расконвоированы, строили дома. Они жили в отдельной казарме, но имели свой огород, спортивную площадку… В общем, и те, и другие по-доброму сжились друг с другом.
Встал вопрос о памятнике. Дело оказалось нелегким. Помощи практически не было. Началась суета по подготовке очередного великого памятника в Екатеринбурге — маршалу Жукову. Помог традиционный метод — деньги в нужные руки… И через неделю заказ был готов — конус весом не в одну тонну. На усеченной верхней плоскости на русском и немецком языках было вырублено: «Здесь покоятся немецкие солдаты». Простые эти слова предложил немецкий доктор Зюсс. С ним судьба свела меня давно — при организации гуманитарной помощи русским от немцев.
Памятник был открыт 8 мая 1995 года, через пятьдесят лет после войны.
Только через полвека мы стали осознавать чувство долга перед жертвами войны. Только через полвека мы спохватились и вспомнили о суворовской мысли — война заканчивается тогда, когда бывает захоронен последний погибший солдат. А от себя хотелось бы добавить: когда мы, бывшие враги, стоим вместе, склонив головы над могилами своих жертв, — тогда и наступает мир.
А дорога к такому пониманию повела меня еще в начале 1990-х. В стране тогда все бурлило и кипело. В общем вихре проблем оказался и госпиталь ветеранов войны в Екатеринбурге: финансирование было нищенское, да и того никто не гарантировал, рушилась вся система здравоохранения. Ветераны были брошены, да, пожалуй, так было со всеми, кто «висел на шее» у государства. Не в моих силах было оставаться сторонним наблюдателем страшных событий тех дней. Этому в первую очередь способствовали мои собственные странствия по госпиталям. Не расставаясь с госпитальной койкой, я на себе остро чувствовал зависимость от медицины. Но, как известно, под лежачий камень…
Я решил действовать. В это время из стран социалистического лагеря, в том числе и из ГДР, производился вывод войск бывшего Советского Союза. Были основания рассчитывать на серьезную помощь именно от Западной группы войск (ЗГВ) в Германии. Меня целиком поддержало госпитальное начальство.
Шло лето бурлящего, сумасшедшего 1991 года. Я начал телефонные разговоры с доброй старой приятельницей, проживающей в городе Дрездене, Миррой Петровной Эберт. Она россиянка, архитектор, вышла замуж за немца из ГДР.
Подготовка поездки оказалась трудной. Неимоверных сил стоило, например, купить в Госбанке 150 немецких марок. Наконец я в вагоне поезда, следующего из Москвы через Берлин до Вюнсдорфа, где располагался штаб ЗГВ. Ранним холодным утром меня на железнодорожном вокзале Лихтенберг в Берлине встретила Мирра. Пересели в поезд до Дрездена. Там мне порекомендовали обратиться в штаб Первой танковой армии, расположенной в Дрездене.
http://www.protalina.com/num_3_4_10/maximov.htm
..... а звучит то как 
